В январе этого года в Государственном музее изобразительных искусств Ингушетии прошла первая персональная выставка талантливого живописца, иллюстратора, мастера декоративно-прикладного искусства и педагога Индиры Ильясовой. Экспозиция получила название «Души и сердца вдохновенье». В неё вошла лишь часть работ, написанных художницей за почти 30 лет творческой деятельности.
Путь в живописное искусство Индиры Ильясовой начался в художественной школе селения Октябрьское Пригородного района Северной Осетии, которое в разговоре оно обозначает не иначе как его исконным ингушским названием – Шолхи. И знакомясь с творческой и человеческой судьбой автора ближе, понимаешь, что это не случайность. Трепетное отношение к своим корням, к духовному и художественному наследию предков, поиск вдохновения в уникальной самобытности своего народа – основополагающая часть её творческой философии.
Несмотря на то, что в упоминаниях о биографии художницы указывается, что родилась она в Назрани, детство и школьные годы Индиры прошли в Шолхи, откуда и родом ее отец Тоби. Когда по возвращению из ссылки он попытался вернуться в родной дом, занявшие его осетины отказались покидать чужое жилище. Он вынужден был поселиться в Назрани, где и появилась на свет Индира. Позже отцу все же удалось приобрести дом в родном Шолхи и он вернулся на малую родину.
По словам Индиры тяга к рисованию в ней проявилась очень рано. Вне всякого сомнения, это умение – дар. Ведь никто поначалу не учил ее этому. Талант умело фиксировать на бумаге очертания предметов и запечатлевать на ней образы из фантазии выявился сам собой. Поэтому к юной художнице еще в младших классах выстраивалась очередь из одноклассниц, просивших зарисовать любимый блокнот или ежедневник.
— Сколько себя помню, я всегда рисовала или рукодельничала (я еще очень люблю вязать, вышивать, создавать аппликации). Все что привлекло внимание своей красотой, стремилась запечатлеть на бумаге: пейзажи, цветы, людей, их лица (пока не поняла, что так делать нельзя). И для меня это было так естественно, что я даже этим не хвалилась. Мне не приходило в голову каждый свой новый рисунок нести учителю в надежде на ее похвалу и оценку. Вела себя тихо и скромно. Поэтому в ее глазах была спокойным, прилежным учеником, не подающим особых надежд. Почему и получила в итоговом бюллетене четверку, — с улыбкой рассказывает Индира.
Уроки рисования же помогли понять основы графики: что такое пропорция, игра света и тени, перспектива, композиция и т.д.
К слову сказать, база у местной художественной школы была довольно серьезной. О чем говорит и уровень ее выпускников, многие из которых в последующем стали внушительными величинами в мире живописи искусства. Например, наш талантливый Дауд Оздоев – один из выпускников художки Пригородного района. Известный этнограф и человек много сделавший для возрождения искусства войлочного ковроделия Зейнап Дзарахова тоже училась здесь.
Еще не владея в должной степени необходимым живописным мастерством, она, тем не менее, стала страстным ценителем творчества своих выдающихся предшественников. Всю мелочь, которую в нашем детстве давали на коржики и лимонад, Индира, бережно копя, тратила на покупку художественных альбомов, буклетов и наборы открыток.
— В моем советском детстве было много красивых детских изданий, с богатейшими и красивейшими иллюстрациями. Несмотря на то, что это были всего лишь книжные иллюстрации, они бывали сделаны на таком высоком художественном уровне, что я ими всегда восторгалась и подолгу их рассматривала, пытаясь вникнуть в мысли авторов их создававших, проникнуться их эстетикой. Они бывали такие яркие, эмоциональные, динамичные, что человека с хоть сколько-нибудь развитым художественным вкусом не могли оставить равнодушным. Именно тогда я стала ценить талант художника-иллюстратора.
Они, наверное, и сейчас есть, но тогда еще продавались такие наборы открыток с изображениями холстов выдающихся мастеров. Помню, у меня были наборы с работами Ван Гога, Дюрера и других классиков. Я их подолгу рассматривала и изумлялась их умению передавать, в казалось бы статичном изображении, целый мир чувств, эмоций и порывов.
Интернета ведь тогда не было и потому единственной возможностью ближе знакомиться с творениями мастеров живописи, вообще с историей живописного жанра, а попутно и скульптуры, и архитектуры, был лишь книжный магазин, завсегдатаем которого я и была в детстве, — делится Индира.
В 1992 году случилась война в Пригородном районе. Став беженцами, в поисках постоянного адреса, меняя одно съемное жилье на второе, семья Индиры исколесила всю республику. Обосновались они в итоге в с.п. Троицкое, откуда позже, она и вышла замуж в Сунжу в семью со схожей судьбой – выходцев из Пригородного района, вынужденно покинувших родной дом из-за событий 92 года.
— В Троицкой, рядом с нами располагался детский сад. Кто-то из близких, кто видел мои поделки, знал о моих увлечениях, порекомендовал меня администрации учреждения, как мастера ДПИ. Самостоятельно на этот шаг я сама бы не решилась из-за своей стеснительности и неуверенности в собственных силах и потенциале. Кстати сказать, в будущем, человек, подтолкнувший меня к этому важному решению, появился в моей судьбе еще раз. Это мой нынешний руководитель Айшат Бузуртанова. Таковы зигзаги судьбы.
В детском саду заинтересовались моими умениями и привлекли меня в качестве педагога дополнительного образования. На работу взяли, что называется на свой страх и риск, потому как профильного образования у меня не было. Просто они увидели, что я умею и рисовать, и рукодельничать и им этого было достаточно. Правда потом, я все же поступила в педагогический вуз на заочную форму и диплом получила. Там же, с нами работал талантливый педагог ДПИ Шилова Вера Николаевна, которая раньше преподавала в районной художественной школе. Она настаивала на том, что я должна работать там. Пошла к моему отцу и уговорила его отпустить на работу в станицу Орджоникидзевскую, как тогда назывался нынешний города Сунжа. Директора на тот момент здесь работал покойный Иса Аушев. Стоит сказать, что я очень робела сделать этот шаг и откликнуться на предложение Веры Николаевны. Мне виделось этой большой смелостью взяться преподавать, не имея профильного образования. Но, мои старшие товарищи настаивали, в школе ощущалась острая нехватка педагогических кадров и я согласилась. Меня приняли в штат. Я тут же сама закупилась всевозможной учебной литературой, методическими пособиями, и что касается теории живописи, в первый год училась вместе со своими учениками. В районной художественной школе я проработал почти 20 лет. Затем по семейным обстоятельствам и еще ряду причин перешла на работу в Центр творчества детей и юношества Сунженского района, где и работаю по настоящее время, — рассказывает Индира.
Многие из учеников Индиры Ильясовой, выросли, и уже сами стали педагогами и преподают в той же «художке», что работала и она. Они с благодарностью вспоминают о своем талантливом и терпеливом наставнике, щедро делившегося с ними своими знаниями о таинствах живописи.
По словам Индиры, один самых важных в ее творческой биографии проектов – это иллюстрации к ингушскому этнографическому календарю. Речь идет об идее создания настенного календаря с названиями месяцев на ингушском языке. Изначально это была идея Дома народного творчества, но в итоге в жизнь она была воплощена благодаря поддержке Государственного музея изобразительных искусств.
— Много лет назад, еще в эпоху Руслана Аушева, я побывала на художественной выставке под названием «Женщины Ингушетии». Я долго бродила между экспонатами и поймала себя на мысли, что жанровое разнообразие очень невелико и захотела попробовать что-то нетривиальное. Ну, для нашей тогдашней реальности нетривиальное. И написала четыре картины в жанре абстракции. Ожидаемо они не привлекли к себе внимания. Тем не менее, я их передала в музей, где они и пролежали долгое время где-то в запаснике. И вот совсем недавно, когда в Минкульте взялись сделать второй по счету каталог живописи Ингушетии, на них обратили внимание. Меня попросили сделать иллюстрации, выдержанные в таком же стиле, к нотному альбому. Уже затем, ко мне обратился, на тот момент директор Дома народного творчества РИ Илез Евлоев, который предложил поработать над тем самым «Г1алг1ай ханорг». В сотрудничестве с РДНТ реализовать эту задумку по ряду причин не получилось. И несмотря на то, что заказчика как бы на него уже и не было, сама идея мне лично так пришлась по душе, что я не оставила работу над ним, а продолжила писать его, как говорится для души. И вот затем, ее подхватили в Государственном музее изобразительных искусств и что называется довели до ума, — рассказывает предысторию Индира.
Как говорит художница, проект создания иллюстрированного этнографического календаря дорог ей по ряду причин. Во-первых, он связан с национальной культурой и историей, во-вторых — реализован он в ее любимом художественном жанре – абстракции.
— Мой вкус как художника рос и развивался вместе со мной. Изначально в фаворитах были мастера эпохи Возрождения, затем стала лучше понимать и ценить импрессионистов, позже стали привлекать символизм и абстракция. Выразительные возможности последнего, на мой взгляд шире, чем у прочих. Картины, выполненные в этом жанре, несут больше информации, позволяют зашифровать в них больше смыслов, заставляют задержаться перед полотном и задуматься. А искусство, которое не заставляет думать, оно и не искусство, — говорит Индира.
Календарь в исполнении Индиры действительно получился колоритным и запоминающимся. Он полностью пропитан духом художественной эстетики наших древних предков. Вдохновение автор черпала в узорах истингов, таинственных символах петроглифов и ингушском фольклоре.
— В плане эстетики в нем нет ничего наносного и заимствованного. Все взято из нашей аутентичной изобразительно-художественной культуры, оттуда же откуда и берутся названия месяцев ингушского календаря, смысл некоторых из которых для ученых-этнографов до сих пор остается предметом диспутов, — поясняет Индира.
Не случайно Государственный музей изобразительного искусства с гордостью представил календарь как один из наиболее интересных своих проектов, приуроченных к 100-летию создания ингушской государственности, отмечать которое мы будем в этом году.
Увидев первые эскизы Индиры Ильясовой для иллюстрированного этнографического календаря, к ней поступило предложение проделать аналогичного характера работу в отношении задуманного местным географическим обществом проектом по созданию Музыкального атласа Ингушетии. Хорошо известная в республике команда популяризаторов истории «Дзурзуки» задумала рассказать в одной книге о корнях музыкальной культуры ингушей. Атлас уже увидел свет и явился очень значимым событием в культурной жизни региона. Особым украшением издания стали иллюстрации Индиры Ильясовой, в своем любимом жанре абстракции, вдохновляясь исключительно аутентичной художественной эстетикой наших далеких предков, сумевшей визуализировать на ее страницах тему музыки в жизни ингушей.
— В детстве, меня интуитивно влекло ко всему, связанному с нашей древней культурой. Мне было интересно все, и фольклор, и песни старинные и наша архитектура. Но доступа к такой информации было очень мало. Помню мои тщетные попытки поймать по радио программу с национальной музыкой. Графического материала было еще меньше. В классе я была одна ингушка. И вот сейчас, когда узнаешь, столько интересного о наших корнях, о нашей самобытности, все это хочется сделать языком своих картин, особенность своего почерка в живописи, — говорит художница.
Еще один художественный проект, к воплощению которого, Индира Ильясова имеет самое непосредственное отношение, но, о котором она при этом не любит говорить – памятник ингушской матери, расположившейся на одноименной аллее в Магасе. Разработать эскиз поручили ей. Считая, что как художнику ей предоставлена свобода творчества, она реализовала идею памятника в своей индивидуальной художественной манере. Основу композиции составляла ингушская боевая башня, как символ охранительницы ингушского народа, очертания которой к верху перетекали в фигуру женщины. Ее голова была покрыта шалью, концы которой развевались на ветру. В руках женщина-башня держала шар с изображением солярного знака – символа вечного движения и гармонии. В итоге все решили переделать, чтобы сразу все было ясно и понятно, чтобы стояла женщина, и чтобы вокруг бегали детки. Получилось в итоге то, что все вы, и гости Магаса в том числе, можете наблюдать в нашей столице…
Индира полна творческих планов и задумок.
— Я думаю современное живописное искусство это больше не о форме и композиции как таковой, а об индивидуальном их прочтении, восприятии и интерпретации каждым из художников. Я рада чтобы могу поставить свое умение рисовать на службу обогащения художественных традиций своего народа, стать мостиком между культурой Ингушетии и ценителями живописного искусства России и мира, — говорит Индира Ильясова.
А. Хочубаров