На благодатной ингушской земле

Истории взаимоотношений ингушского народа с представителями других национальностей

Станция Назрань
В Ингушетии всегда проживали представители разных национальностей в мире и согласии, ибо здесь во все времена соблюдался незыблемый закон гостеприимства, основой которого являлось уважение к традициям и обычаям другого народа.
Такое мнение складывается из историй взаимоотношений ингушского народа с представителями других национальностей, который всегда проявлял по отношению к ним терпимость и уважение. В этой статье мы привели подборку нескольких историй, показывающих жизнь представителей других национальностей на земле Ингушетии


История Филиппа Голотова
Эта история знакома многим из разных интернет-сайтов. Это письмо Филиппа Голотова, проживавшего в Ингушетии до 1945 года, и написанное им ещё в 90-м году прошлого столетия.
«Я русский человек, Голотов Филипп Леонтьевич, 1927 года рождения, — писал он. — В 1933 году наша семья, спасаясь от голода, приехала на Северный Кавказ. Как рассказывали родители, они были наслышаны, что в этих местах умереть с голоду не дадут. Сошли на первой ингушской станции, где остановился поезд. Эта была станция Назрань (тогда ещё Ингушской автономной области). Люди не зря говорили: здесь нас, обессиленных, распухших от голода, в буквальном смысле спасли. И не только нас — в Назрани вернули к жизни тысячи жителей Поволжья и Украины. Тогда в 1933-1934 годах по всей стране люди передавали из уст в уста тайком (открыто говорить или писать о голоде тогда строго запрещалось), что эти самые ингуши и чеченцы спасают людей. Через какое-то время многие приезжие, оправившись от голода, постепенно возвращались в родные места. Но были и такие, кто захотел остаться. Наша семья осталась.
К нам хорошо относились. Приютила нас семья Абадиева Японца, тогда ещё служившего майором в Красной армии. Мы, дети, в совершенстве выучили ингушский язык. Надо сказать, что люди здесь были очень трудолюбивые и жили зажиточно: в сапетках было полно кукурузы, а во дворе — скот. Пожалуй, рядом с ингушами никто так богато и не жил. Но если где-то был голодный, нуждающийся, люди отдавали всё, если нужно было, делились последним.
Когда началась Великая Отечественная война, я видел, как они переживали за победу, как ненавидели захватчиков. Я уверен: если бы немцы подошли к ингушской земле, ингуши погибли бы, но живыми врагу свою землю бы не отдали. Я не знаю ни одной ингушской семьи, в которой бы молодой мужчина отказался от призыва на войну. Так вот всё, что я потом много слышал, это наглое враньё. Ингуши воевали. Когда ингушей депортировали, это была огромная трагедия и для нас, прикипевших к этим людям и местам душой: наших друзей, их родителей, всех, кто стал нам близким и родным, с кем делили хлеб и соль, увозили невесть куда, невесть за что…
Для нас, хоть мы и русские, настали чёрные дни. Об ингушах нельзя было даже упоминать, а тем более им сочувствовать. За это нас стали преследовать и всячески выживать. Отца четыре месяца продержали в тюрьме, требуя во всеуслышание сказать, что ингуши «враги народа», но он не сломался. Потом месяц в тюрьме просидел мой старший брат Карпо. Шантажировали всячески и мать, Евдокию Самсоновну за дружбу и любовь к ингушам. И мы вынуждены были уехать в 1945 году на свою родину, в Хмельницкую область.
Но когда ингуши вернулись на родину, спустя много лет я приехал сюда, к своим старым знакомым и друзьям, и вновь услышал ингушскую речь. Глаза мои долго были на мокром месте, что-то щемящее и родное переполняло душу…«

История семьи Маликовых


По-доброму вспоминает Ингушетию и внучка семьи Маликовых Ольга Угодникова, которая сегодня проживает в Астраханской области. Её родные нашли в своё время приют на ингушской земле и прожили здесь самые счастливые годы своей жизни.
Николай Николаевич приехал в Ингушетию в 30-х годах прошлого столетия, в так называемые в истории России годы раскулачивания. В то время новая власть приписывали к «кулакам» всех трудяг, которые из поколения в поколение не покладая рук трудились на земле. Семья Николая как раз была из таковых. В годы коллективизации младшие братья и сёстры Николая уже жили в Воронеже. Их в своё время отец отправил туда учиться, так там они и обосновались, стали врачами и педагогами. Николаю же достался от отца по наследству большой дом в деревне, в Воронежской области. Здесь Николай жил и занимался своим хозяйством, стараясь не ввязываться ни в какие политические дела. Но большевикам всё же не давал покоя его большой дом, хотя его уважали и ценили в деревне, потому заранее и предупредили: уезжай, мол, Николай, иначе завтра тебя придут раскулачивать.
Николай и Анна Маликовы
В ту же ночь Николай спешно покинул деревню. Старшего сына Олега он оставил у брата, а сам с женой и дочками отправился в Ингушетию. Там жил его боевой друг — ингуш, вместе с которым ему довелось воевать в Первой мировой войне. Боевой друг настойчиво звал к себе Николая, где была богатая земля и где жили удивительно гостеприимные и благородные люди. Тот ингуш (к сожалению, потомки не запомнили его имени и фамилии) помог Николаю обустроиться в Ингушетии.
Так в 30-х годах Николай Маликов оказался на легендарной стройке Алханчуртского канала. Это был канал, который обеспечивал водой сельскохозяйственные угодья Ингушетии, Чечни и Северной Осетии. Объект был поистине всенародной ударной стройкой, в которой принимали участие представители самых разных национальностей. После завершения этого строительства Николай Николаевич работал механиком на машинотракторной станции в Назрани. Отсюда он ушёл на фронт, сюда же вернулся домой, в город Назрань, где его ждала жена и дочка.
Жили они в двухэтажном доме на улице Советской, 31 (его снесли в 2017 году и на его месте построили многоквартирный трёхэтажный дом). Тут под окнами Маликов держал свою небольшую пасеку и делился с соседями своим мёдом. Анна Максимовна — жена Николая, работала на местной трикотажной фабрике. В Назрань к Маликовым приезжали внуки на каникулы. «Деда все знали в городе, — вспоминает внучка, — бывало, идём с ним по улице, и все любезно здороваются, расспрашивают о здоровье. Чувствовалось к нему глубокое уважение. А я какое-то время даже была Снегурочкой на новогодних утренниках в Назрани, в здании управления АМООС».
Николай Николаевич умер в 1971 году. После его смерти дети забрали к себе Анну Максимовну. На этом, оставив о себе добрую память, завершилась летопись жизни семьи Маликовых в Ингушетии, о которой с любовью вспоминают сегодня их потомки.

История Рахматуллы Бабаева


Азербайджанца Рахматуллу Бабаева у нас в республике знают если не все, то многие. Он возглавляет азербайджанскую диаспору в Ингушетии и принимает активное участие во всех общественных мероприятиях республики. Рахматулла приехал в Ингушетию уже в наше время, а точнее в конце 90-х в поисках заработка. В 2000 году он переехал в Малгобек. А в один прекрасный день на обелиске солдатской могилы он случайно увидел имя отца своего дяди — Самира Бабаева, участника Малгобекской оборонительной операции. Это было удивительно! Сколько лет семья искала своего фронтовика, и вот эта встреча на ингушской земле! Самир Бабаев был участником Малгобекской оборонительной операции и погиб, защищая Малгобек от немецко-фашистских захватчиков.
Рахматулла после такого радостного события стал собирать материалы о своих земляках-фронтовиках, нашедших последний приют на ингушской земле. Они теперь включены в книгу «Подвиги героев бессмертны», автором которой является доктор исторически наук Зейнеп Дзарахова.
Справа Рахматулла Бабаев
В Ингушетии Бабаеву пришлось по душе, и он твердо решил, что останется здесь и постарается принести пользу городу, под стенами которого пал в бою его дедушка. С той поры он живёт и работает в Малгобеке и возглавляет азербайджанскую диаспору в Ингушетии.
«Национальная принадлежность не мешает мне ощущать единство с другими народами, — говорит он, — я безумно люблю свою родину и так же предан Ингушетии, ставшей мне вторым домом».
Отрадно и то, что теперь в городе Малгобеке появилась аллея имени Гейдара Алиева, выдающегося политического деятеля Азербайджана.
Другие истории
«Бабушка рассказывала, как в Галашках в 30-х годах приютили украинцев и беженцев с российских окраин, — пишет одна из пользователей социальных сетей, — истощенные голодом, говорила она, люди шли порой пешком, лесами за сотни километров. Практически все села ингушей и чеченцев приютили в те годы измученных голодом людей, хотя власть агитировала не контактировать с ними. Гостеприимство и человечность — вот те факторы, которые были и есть основополагающими в ингушском обществе, где даже кровник в семье убитого им человека может чувствовать свою безопасность».
«В Назрани русская продавщица цветов Кристина смеялась над моей растерянностью, — пишет один из блогеров, описывая свою поездку в Ингушетию. «Почему вы, московские журналисты, так не любите Кавказ?! — удивлялась она. — Я жила в Москве. Но здесь, в Ингушетии, мне живется лучше. Здесь люди мягче. Упадешь — поднимут. Заболеешь — помогут. В больничной палате, например, лежат ингушская и русская бабушки. К ингушской приходит вся родня, а за русской ухаживают медсестры и ингушские знакомые, как за королевой, потому как родня ее забыла. А вот была в Москве недавно, так на улице мужик избивал женщину. И только мой муж-ингуш заступился за неё. Здесь, в Ингушетии, всё то же самое, что и в России. Я вот веду бизнес, но не плачу взяток. Поверьте, здесь комфортно жить».
По словам Кристины, пишет дальше блогер, местные оберегают русских, обращаются с ними подчеркнуто вежливо.
Таких историй можно привести множество. Это наглядные примеры межнационального согласия в республике, показывающие, что вопреки всем стереотипам Ингушетия была, есть и останется крепким и стабильным регионом.
Сегодня в республике проживают представители более семидесяти национальностей, которые в тесном сотрудничестве с органами власти и самоуправления, министерствами и ведомствами, общественными и иными организациями ярко демонстрируют крепкие межнациональные отношения на благодатной ингушской земле, достойно представляя своё историко-культурное наследие.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *