Завершились дни, когда все мы массово осознаем, что являемся самобытным народом с уникальным языком и культурой. И в первую очередь языком. Для сохранения которого, опять же по всеобщему мнению, на нем нужно больше говорить и активнее применять в различных сферах жизни. Это все из деклараций. К сожалению. На практике собственного языка мы можно сказать даже стесняемся.
Как-то общаясь (естественно не на родном) со знакомой, неожиданно (хотя, впрочем, ничего неожиданного) занявшую должность не совсем соответствовавшую уровню ее квалификации и образования, моя визави под занавес беседы, желая поблагодарить меня за оказанную услугу написала «Баркал!». Судя по всему, уже не «Троицкера Марем», а статусная чиновница из собеса, посчитала, что жутко оговорилась. Потому как в ту же секунду, на экране появилась привычная для Ватсап надпись «Сообщение удалено» и чуть ниже «правильное» «Спасибо!». Почему Марем решила, что будет выглядеть в моих глазах более респектабельно, если будет не родной «даканца» я так и не понял. Но, беда в том, что Марем далеко не одинока в таком восприятии показателей статусности.
На днях коллега рассказал другую историю, связанную с приступообразностью любви сородичей к родному языку. По работе в пресс-службе Главы региона ей часто приходилось сопровождать в качестве своеобразного гида приезжающих в регион российских и иностранных журналистов. И вот в одну из таких поездок, рассказывает Фатима, один из коллег, кажется он был из РБК, с огорчением заключил: «Удивительное дело, сколько ездим по городу, ни разу не увидел вывески на вашем родном языке».
— Я растерялась, — вспоминает Фатима, и стала сконфуженно оглядываться по сторонам, не зная что ответить на это довольно резонное замечание. Но к моему огромному везению, в том самый момент наш «Спринтер» оказался в районе перекрестка улиц Муталиева и Нагорная, где раньше располагалась известная на весь город аптека. «Ну, почему же? Вот аптека «Дарб». Это переводится как лечение».
Впрочем, моего собеседника, этот единичный аргумент в пользу патриотизма местных предпринимателей особо не впечатлил.
-Ну, одна вывеска ни о чем не говорит, — подытожил наш гость.
Но, буду выглядеть пристрастным если не признаю, что за последнее время слова родной речи все чаще фигурируют в названиях кафе, магазинов и ателье.
В Магасе можно увидеть магазин канцтоваров «Къоалам», барбер-шоп «Мостосс-клаб», в Сунже есть кафе «Чам», а также аптеки «Магар» и «Моаршал», в Карабулаке – «Элдарха-г1ала».
Одним из первых кто решил наречь свой бизнес словом родного языка был Муслим Толдиев, владелец известного на всю республику мебельного магазина. Причем учтите, дело происходило в далеком 1994 году.
-Это было время смены эпох. Советский Союз отжил свое и уступил место новой России. Религия начал занимать в умах людей все более значимое место. Хотелось, чтобы название было наполнено и религиозным смыслом и было привычным на слух. Были разные предложения, типа «Мебельщик, «Партнер» и прочих заезженных тем, но мы остановились на «Беркат». И я считаю, что не прогадали. Вот уже четверть века мы на рынке мебели, где у нас по традиции всегда высокая конкуренция, и, тем не менее, бизнес выдержал все экономические и социальные катаклизмы, через которые прошла наша страна за этот период и держится на плаву по сей день, — сказал для нашей газеты Муслим Толдиев.
Истины ради надо сказать, что беркат по происхождению слово на самом деле не ингушское, хотя и стало неотъемлемой частью нашей языковой культуры. Слово пришло из арабского и закрепилось в языке благодаря религии. Когда мы желаем кому-либо блага, мы в первую очередь желаем ему именно беркат – процветания, благоденствия, успеха.
Намереваясь сказать то же самое, по словам знатоков языка, наши далекие предки говорили: «Фаррале хилда хьа вахар! Фаррал ма эшалда!». Кстати говоря, магазин с таким названием – «Фаррал», кажется, работал в одно время в Барсуках.
Модельер Фатима Бекботова работает в Сунже. Огромная вывеска с названием ее ателье сразу бросается в глаза и запоминается благодаря нетривиальному названию – «Дувхар». В переводу означающее наряд, одеяние.
-Когда бросила клич среди подруг и знакомых помочь определиться с названием проекта, меня как магнитом тянуло на все звучащее по-ингушски. Я себя считаю большим патриотом, — говорит Фатима, и родная речь мне милее всех прочих. И заключает, если не мы сами не будем уважать и ценить родной язык, то откуда это уважение появиться у других.
Адам Алиханов